Мои воспоминания об Андрее Тарковском.
Для меня он был другом моего брата. Я мальчишкой бегал им за водкой, мечтал попасть к ним вечером, когда они собирались, что-то обсуждали. Я не воспринимал его как режиссёра, а он меня вообще никак не воспринимал. И когда я, будучи в армии, посмотрел где-то в клубе на Камчатке «Андрея Рублёва», то вдруг понял величие этой картины. Он же обратил на меня внимание после «Пяти вечеров», и тогда ощущение, что идёшь правильной дорогой, дало мне такую надежду!
Не всё, что длинно, – это Тарковский. У Тарковского длина кадра наполнялась и насыщалась энергией, это не было скучно, это количество, переходящее в иное эмоциональное качество, это умножение напряжения. Во многих сегодняшних картинах то, что длинно и странно, – это не Тарковский, это просто длинно и плохо. Это попытка погнаться за Тарковским вместо того, чтобы погрузиться в его философию.
Поэтому, думаю, очень многие сегодня не знают настоящего Тарковского, того, каким он был на самом деле.
Фрагмент из выпуска №30 от 29.04.2012.
